Все стрелы сломаны
Высоцкому сегодня могло бы быть 75.
Снова с неистовой силой начнется ностальжи-истерия "его друзей", сына-музейщика, и прочих "поющих актеров-поэтов"..., впрочем, несколько дней это уже длится....
Даже в адских кулинарных шоу вчера успели рассказать, что ОН ел и готовил и повторяли для зрителей в студии Останкино "его любимые рецепты", а потом показали как это всё едят какие-то люди.
Вновь открывшиеся по стране в ЕГО честь музеи, за неимением подлинных экспонатов, заполнили свои помещения муляжами.
Завтра появятся новые улицы Высоцкого, а жены снова нам поведают, что любил он только их...
И, как водится, ближе к вечеру Безруков-Золотухин споют нам ЕГО песни и будут друг друга благодарить...
И только Марина выдержит паузу....
Как бы то ни было, но Высоцкий у всех свой, даже у тех кто его не понимает и не любит.
Помянем сегодня Семеныча...
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах.
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.
На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.
не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю.
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так.
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
И неприметный, как льняное полотно.
На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.
Устал бороться с притяжением земли.
Лежу — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне.
Пора туда, где только «ни» и только «не».
Пора туда, где только «ни» и только «не».
Снова с неистовой силой начнется ностальжи-истерия "его друзей", сына-музейщика, и прочих "поющих актеров-поэтов"..., впрочем, несколько дней это уже длится....
Даже в адских кулинарных шоу вчера успели рассказать, что ОН ел и готовил и повторяли для зрителей в студии Останкино "его любимые рецепты", а потом показали как это всё едят какие-то люди.
Вновь открывшиеся по стране в ЕГО честь музеи, за неимением подлинных экспонатов, заполнили свои помещения муляжами.
Завтра появятся новые улицы Высоцкого, а жены снова нам поведают, что любил он только их...
И, как водится, ближе к вечеру Безруков-Золотухин споют нам ЕГО песни и будут друг друга благодарить...
И только Марина выдержит паузу....
Как бы то ни было, но Высоцкий у всех свой, даже у тех кто его не понимает и не любит.
Помянем сегодня Семеныча...
Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах.
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.
И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку, хочешь — рви,
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого — он или я.
На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.
не пью воды, чтоб стыли зубы, питьевой,
И ни событий, ни людей не тороплю.
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны, я ими печь топлю.
Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так.
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Я весь прозрачный, как раскрытое окно,
И неприметный, как льняное полотно.
На коне — толкани — я с коня.
Только «не», только «ни» у меня.
Устал бороться с притяжением земли.
Лежу — так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне.
Пора туда, где только «ни» и только «не».
Пора туда, где только «ни» и только «не».